Книги без слов – чтобы говорить
26 августа 2022 19692 Read in English

Наша визуальная среда в последнее время ощутимо меняется. Визуальность вторглась в те области, где раньше, казалось, ее не могло быть. Если видеореклама ‒ это естественное развитие рекламы вообще, то комиксы по психологии и философии кажутся гораздо менее «естественными». Новое качество визуальности не может не сказываться и на книжной культуре. Это особенно касается детской книги. Книжек с картинками, а точнее книжек-картинок становится все больше. Часто можно услышать от специалистов по детской книге: для книжки-картинки здесь слишком много текста! Может даже показаться, что вектор развития направлен в сторону исчезновения словесного текста как такового. Значит ли это, что и в «традиционном» детско-родительском чтении должны произойти изменения?

Моему внуку сейчас два с половиной года. Я с удивлением и интересом слежу за тем, как ему читают родители.

Сначала меня поражало, что такой маленький ребенок может сам определять круг интересующих его в данный момент книг, что он сам выбирает, какие книги «читать». И сейчас в числе этих «любимых» книг – «В цирке» Доро Гёбель и Петера Кнорра. Книга, в которой вообще нет слов.

Прием, использованный создателями «В цирке», близок тому, что делает Ротраут Сюзанна Бернер.
Большая картинка лишена одного единственного смыслового центра, в ней одномоментно происходит сразу много действий. Трудно сказать, какие герои главные, какие второстепенные. И уж точно нет главного сюжетного действия. Все события и действия укладываются в тему «Цирк» – и все.

Что делать с такой книгой? Вроде бы, все понятно: эту книгу надо смотреть, рассматривать. Психологи могли бы сказать, что это развивает детское воображение. Ну и как-то само собой напрашивается, что эта книга – для самостоятельных детских занятий, раз в ней только картинки. Смотреть – не читать. Здесь вроде бы не нужны никакие специальные умения. Поэтому можно открыть книгу перед ребенком и оставить его с этой книгой наедине…

Это если ребенку лет пять, а лучше шесть. Но не два с половиной года. Возможно, какие-то малыши и могут самостоятельно рассматривать картинки в книжках. Сидеть и молча рассматривать. Но вообще-то в раннем возрасте (да и позднее) книга, в первую очередь, – повод для общения с взрослым, то, что объединяет родителя и малыша, задает способ общей деятельности и совместного, разделенного переживания.

Двухлетний ребенок не знает, что в книге о цирке нет слов. Он не знает, что такое «написанные слова». Даже если попытаться это ему объяснить, объяснение будет усвоено очень поверхностно. Но у него есть некоторый опыт общения со взрослым вокруг книги: он смотрит на картинку, а взрослый в это время «читает», произносит слова.

В книге Гёбель и Кнорра есть картинки, на которые ребенку интересно смотреть. Но это не освобождает взрослого от обязанности «произносить слова». То есть ребенку надо, чтобы родитель говорил. Что именно? То, что каким-то образом связано с рассматриваемой картинкой. И родитель вынужден говорить. Что видит, о том и «поет» – на ходу «сочиняет рассказ по картинке».

Как объясняла мне моя невестка, малыш сам находит какого-то персонажа, который в данный момент оказывается ему наиболее интересен. Вот переболел он – и вдруг среди множества персонажей выделяет верблюда, у которого перевязано горло. Раньше его взгляд скользил мимо этого верблюда и в поле зрения попадали другие герои. А тут новый личный опыт вдруг изменяет его «оптический прицел». А что значит вдруг выделить нового для себя персонажа? Это значит – отыскивать его на разных страницах, следить, что с ним происходит, как меняются обстоятельства его жизни. И книги Ротраут Бернер, и «В цирке» построены по принципу «графического романа» – только для детей. «Малышовость» проявляется в тематике, особенностях персонажей и способе их рисования: они хорошо «читаются», хорошо «читаются» их действия и эмоции, характер их отношений друг с другом. А на уровне сюжетного построения – это возможность на каждой картинке следить за приключениями разных персонажей или групп персонажей (некоторые из них связаны между собой «близкими» отношениям и втянуты в общие события).

разворот из книги «В цирке»

Ребенок следит за персонажами глазами. И в то же время он следит за родительской речью.

Родительская речь при этом совершенно необходима – хотя это чистой воды импровизация. Наверное, она не отвечает строгим требованиям литературной нормы. Но в ней есть то, чего жестко заданная и соответствующая самым строгим редакторским правилам литературная речь лишена, – это живая речь. Ребенок является свидетелем ее «здесь и теперь» возникновения. Главный способ обучения малышей – это метод демонстрации поведенческих образцов. Что может быть более развивающим с точки зрения развития речи, чем показывать, как живет речь? Как она возникает – и «называет», «определяет», «разъясняет» происходящее? В данном случае – на картинке.

Да, в такой книге нет слов. Но это не значит, что она никак не связана с речью.

Только это другая связь и «другая» речь, другие механизмы речевой активности. Это рассказывание.

Казалось бы, тут напрашивается аналогия с фольклорным (не книжным) способом повествования. Настоящее фольклорное повествование – это тоже рассказывание, тоже устный текст, не связанный с законами письменной речи и литературным редактированием. И все-таки родительское рассказывание «по картинке» – это качественно иная деятельность. Хотя бы потому, что фольклорное повествование, пусть и не зафиксированное на письме, во многом основывалось на традиционной сказительской технике и не определялось «здесь и теперь» визуальными впечатлениями. И оно не было адресовано конкретному ребенку в конкретной ситуации – то есть не было индивидуализированным. А это – индивидуальная обращенность речи – крайне важно в детско-родительского общении.

1 разворот из книги «В цирке»

Речевая импровизация – это еще и способ обучения рассматриванию и пониманию картинки. Это способ обучения рационализации визуальных образов – слово ведь гораздо более рационально, чем графический образ.

Собственно, это мы знаем по себе. Нам нужны поясняющие таблички в художественных галереях, на которых было бы указано хотя бы название картины. Словесное наименование – это точка опоры, позволяющая стартовать нашему восприятию. Название задает вектор восприятия. Вообще для неискушенного зрителя очень важно, чтобы ему о картинах рассказывали.

Место и роль речи в современной культуре безусловно меняется. Но никуда не исчезает и никогда не исчезнет необходимость говорить с маленьким ребенком.

И культура органично подстраивается под новую ситуацию – предлагая родителям новые содержательные поводы для разговоров с ребенком, новые возможности пользоваться речью – книжки-картинки, книжки без слов. Книги без слов адресованы неискушенному зрителю, очень часто – маленькому ребенку. И как бы парадоксально это ни звучало, но одна из важнейших задач таких книг – способствовать развитию речи.

Марина Аромштам

Понравилось! 30
Дискуссия
Дискуссия еще не начата. Вы можете стать первым.