Герой с «особенностями» в детской литературе
14 апреля 2016 8659

Кто такие «особые дети»? Они живут рядом с нами, но мы не всегда об этом знаем. И о том, как они живут, мы тоже не знаем, а часто – не хотим знать. Но в последние пять лет ситуация, кажется, стала меняться. И одним из свидетельств изменений стало появление книг, героями которых являются как раз такие дети и люди – с «особенностями».
Почему такие книги необходимы? Кто их читает? Как они воспринимаются? Почему нужны специальные усилия, чтобы продвигать такие книги на книжном рынке? Об этом «Папамбук» попросил рассказать Анну Годинер, редактора, издателя, исследователя в области детской литературы, автора рекомендательного списка книг «Мир особого детства и юности».

– Анна, кому, на ваш взгляд, адресованы книги об «особых» детях? И кому они нужны больше – самим «особым» детям, их родителям или людям «со стороны»?

– Я предпочитаю говорить про книги об «особом» детстве и юности ‒ это позволяет максимально расширить обсуждаемый нами круг чтения.

Помните Маму Му, знаменитую Корову, которая всегда хотела того, что выходит за рамки ее возможностей, и добивалась этого ‒ ездить на велосипеде, к примеру, потому что это красиво, и многое другое? Для меня она своего рода «параолимпиец». Или Крокодила из сказки Марины Москвиной «Что случилось с крокодилом»: если помните, там из крокодильего яйца неожиданно вылупился птенец, жизнь которого сразу попыталась оборвать бабка-Крокодилиха, потому что, как известно, птицы у крокодилов не рождаются, и, значит, жить они не должны. В этом же ряду находятся «Невидимый слон» Анны Анисимовой и «Роза морей» Ива Пенгвийи, книги, написанные так тонко, что не сразу понятно, что их героини «особые» дети – одна полностью слепа, другая на инвалидной коляске.

И если говорить об адресате этих книг, то я считаю важным именно отсутствие жестких границ. Книги об «особых» детях нужны тем, кто считает для себя и своих детей неотъемлемой частью жизни человеческую солидарность и эмпатию. Это можно отнести и к самим «особым» людям, и к их родителям, и к людям «со стороны». Ну а степень нужности кто определит кроме самого человека? Ведь такие книги могут бросить вызов нашим взглядам на жизнь, а это не всегда легко.

Неутомимый наш ковчег-обложкаВот отзыв мамы 12-летнего сына с аутизмом на книгу Светланы Бейлезон «Неутомимый наш ковчег. Опыт преодоления беды»: «С трудом оторвалась, чтобы написать ответ. Столько чувств, столько мыслей, давно живущих в моей голове, сперва стало даже чуть стыдно за себя, за изобретение велосипеда в виде озвучивания Вам этих самых мыслей, а потом решила, что дело не во мне, не в том, что каждая мама, попавшая в такую жизнь, начинает думать в заданном направлении, нет, есть что-то выше, чище и сложнее причин, то, что связывает и притягивает всех, кому приходят такие мысли–движения, мысли–воздух, мысли–надежда, мысли–мечты о себе, о детях, об окружающих и далёких людях, что-то правильное и главное, что мне самой не удавалось понять и теперь ещё не удаётся, но чувство это есть!»

Вот еще один отзыв взрослой читательницы на книгу Светланы Бейлезон: «Я просто потрясена! Хочу выразить Вам огромную признательность за то, что пытаетесь достучаться до наших сердец, заставить нас остановиться и посмотреть на мир иначе. Вы заставляете нас понять, что большинство наших проблем надуманы и что в мире есть гораздо более важные вещи. Спасибо Вам за все! В свою очередь, мы будем сильно-сильно стараться сделать “ваших” детей – “нашими”!»

Выдуманный жучок-обложкаВот так пятнадцатилетняя читательница отозвалась о книге Юлии Кузнецовой «Выдуманный жучок»: «Эти рассказы про жизнь детей в больнице я даже носила показывать в школу – так мне понравилось. Я никогда не была в таких тяжелых детских отделениях – онкология, нейрохирургия… и меня удивило, что там дети тоже играют, смеются, даже влюбляются! Я недавно простудилась и так жалела себя… А тут увидела, что все мои страдания – ничто по сравнению с настоящими болезнями. Это меня просто поразило: стало так стыдно за свои капризы! Оказывается, что дети в больнице гораздо сильнее нас, здоровых, и у них получается по-настоящему радоваться жизни. И еще очень пронзительно в книге изображены папы. Я поняла, что мужчинам очень трудно, когда у них тяжело болеют дети: ведь не принято, чтобы они, как мамы, все время были рядом и жалели детей, – они далеко, на работе, и им приходится по-другому передавать свою любовь».

Изумрудная рыбка-обложкаА это слова читателя о книге Николая Назаркина «Изумрудная рыбка»: «Удивительнее всего в этой книге – отличие реальности. Мы живём, не задумываясь о том, насколько мы привыкаем к окружающей нас повседневности. Мы считаем то, что окружает нас, само собой разумеющимся и, лишь сумев вдруг увидеть чью-то чужую жизнь, такую непохожую на нашу, вдруг задумываемся над тем, что то, что нам представляется сложностью или даже кошмаром, для другого может быть этой самой привычной повседневностью, которая входит в жизнь и кровь. Только жутко делается, когда думаешь о людях, в чьей повседневности медицинские процедуры, боль и страшные желудочные кровотечения. Наша повседневность – со всеми её проблемами – вдруг представляется такой беззаботной и счастливой».

– Анна, как вы считаете: нужны ли рекомендательные списки таких книг?

– Я думаю, что хорошо, когда списков много и они включают самые разные книги: художественные любых жанров, документальные, познавательные – это зависит от цели создания списка и его возрастной адресации.

Это могут быть:

книги с главными и второстепенными «особыми» героями (такие как «Слепой музыкант» В. Короленко или «Взгляд кролика» К. Хэйтани);
истории про животных: (например, «Арктур-гончий пёс» Ю. Казакова и «Шпунтик, собачья лапа» Д. Кинг-Смита);

книги самих «особых» людей, уже взрослых или еще подростков, сумевших обобщить свой опыт детства и рассказать о нем (А. Борисов «Кандидат на выбраковку» и Наоки Хигасида. «Почему я прыгаю. Внутренний мир 13-летнего мальчика с аутизмом»);

книги-свидетельства родителей людей с «особенностями» («Мама, почему у меня синдром Дауна?» К. Филпс и «История без обложки. Мой любимый Андрюшка» Н. Владимировой);

книги педагогов-психологов-дефектологов «для широкой публики»: («Ребенок с наследственным синдромом» Б. Кафенгауз и «Нечто совсем иное» А. Лаувенг).

Существует замечательный рекомендательный указатель московской библиотеки им. А. П. Гайдара «Книги, помогающие жить», который составлен Ниной Евгеньевной Колосковой и постоянно обновляется. И еще в последнем, шестом номере интернет-журнала о детской литературе «Переплет» есть интересная и важная статья про книги об особом детстве Н. Чарской-Бойко «Я-другой: особенности межличностных взаимоотношений в литературе дисабилити».

– На ваш взгляд, книга про «особого» ребенка должна быть реалистичной? И если нет, если эта история волшебная, то есть ли к ней какие-то особые требования, чтобы она могла войти в список книг про героев с «особенностями»?

– Мне нравятся и реалистические книги, и волшебно-фантастические истории, такие, как «Дом отважных трусишек» Юрия Ермолаева или «И все-таки наш…» Рэя Брэдбери. Ко всем историям про «особых» у меня только одно «требование» – художественной правды образов и действий героев, на которую при чтении отзывается мой внутренний камертон подлинности – (моя сестра, на четыре года младше меня, была «особым» ребенком, и мы прожили вместе больше сорока лет). Знание жизни, открытость людям – вообще такой камертон, что хорошо видно по отзывам об этих книгах. А очевидность темы может быть всякой – от намеков и полутонов до прямого обозначения, тут всё зависит от того, какой «образ мира, в слове явленный» (Б. Пастернак) переносит на бумагу автор.

– Что в данном случае означает соблюдение закона о защите детей от вредной информации? Нужно ли «лакировать» действительность?

– «Лакировать», на мой взгляд, – значит не дотягивать, в силу разных причин, до художественной правды, которая затрагивает ту самую «глубину души», где совершается тайный и не сразу понятный даже себе самому «внутренний рост», о котором в каждой книжке Марии Бершадской вспоминает «особая» Большая Маленькая Девочка. Что же касается «вредной» для детей информации, то в книгах про «особых» важно (в соответствии с возрастом, конечно) описание подлинных чувств, отношений и поступков, а не медицинские, бытовые и поведенческие «протокольные» подробности.

– Можно ли сказать, что ниша книг с «особенными» героями заполняется в основном за счет переводных книг?

– На сегодняшний день это не совсем так. Конечно, с начала нулевых годов, когда эта тема не то чтобы только появилась, но была по-новому осознана и стала набирать размах, больше было переводных книг, и это хорошо, их опыт не прошел даром ни для читателей, ни для писателей.

Начался интерес к этой теме в середине 90-х, когда Нина Михайловна Демурова опубликовала свой аннотированный каталог «Спасательные книги: что читать детям в трудных ситуациях жизни». В начале нулевых, при поддержке посольства Швеции, вышла книжка Матса Вэнблада «Птенчик Короткие Крылышки», а потом, по инициативе Н. М. Демуровой и Ольги Мяэотс, издательство «ОГИ» и Библиотека иностранной литературы с помощью фонда «Открытое общество» выпустили серию из восьми книг «Мы вместе», которую щедро раздавали в детские библиотеки, и многие из них сделали на своих сайтах прекрасные обзоры этих книг. Тогда же появились воспоминания Рубена Гальего «Белое на черном» и Ирис Юханссон «Особое детство». Потом вышла книга «Неутомимый наш ковчег», в которой Светлана Бейлезон собрала истории выросших «особых» детей, написанные их родителями; «Нестрашный мир» – опыт студенческих лет дефектолога Марии Беркович. А вскоре подоспели и художественные книги, сразу отмеченные премией по детской литературе «Заветная мечта»: «Класс коррекции» Екатерины Мурашовой, «Изумрудная рыбка» Николая Назаркина и «Выдуманный жучок» Юлии Кузнецовой. Из переведенных с других языков самыми значимыми для меня стали «Оскар и розовая дама» Эрика-Эммануэля Шмитта, «Привет, давай поговорим» Шэрон Дрейпер и «Чудо» Р. Дж. Паласио.

– Как вы считаете, есть ли темы, которые нельзя поднимать в таких книгах для детей?

– Скорее не просто темы, а описание отношений между людьми и самих будней «особого детства» как бега по кругу, из которого не видно выхода. К счастью, детские книги всё же стремятся давать читателю надежду.

Беседу вела Алена Васнецова
Фото Галины Соловьевой

______________________________

Статьи по теме: 
«Чем больше новых книг, тем больше у ребенка возможностей для развития»
«Книги о героях с особенностями»
«Подростки – о героях с особенностями»
«Элмер и пропавшие пальцы»
«Другими глазами»
«Иногда родители ведут себя очень странно»

Издательство «Теревинф» специализируется на выпуске специальной литературы, посвященной теме «Особое детство»

Понравилось! 12
Дискуссия
Дискуссия еще не начата. Вы можете стать первым.