«Театральные» книжки
25 ноября 2021 2903

Книжки-игрушки для меня – одна из самых сомнительных вещей, с точки зрения приобщения ребенка к чтению. Идея вроде бы понятна: маленький ребенок скорее отреагирует на игрушку, чем на книжку, потому что игрушка – предмет для манипуляций. А малыш в возрасте до трех-четырех лет – «человек предметный». Главная его задача (как ее формулируют психологи) – осваивать предметный мир. И если, например, приделать к книжке колеса, а самой книжке придать форму условного автомобиля, то ребенок примет книжку за игрушку и захочет взять ее в руки. И мы должны торжествовать ‒ контакт с книгой состоялся. Но так ли это?

Контакт с книгой подразумевает не игру, а чтение. Читать малыш сам не умеет: ему для этого нужен посредник – взрослый. Это он показывает ребенку, как обращаться с книгой, это он учит малыша смотреть на картинки и слушать текст. И колеса, роднящие книгу с игрушкой, вряд ли послужат ему помощниками. Колеса скорее сбивают с толку, отвлекают. И открывать книгу с колесами не слишком удобно. Книга в форме кодекса – величайшее цивилизационное изобретение, существующее со времен Римской империи и устоявшее даже перед появлением электронных книг.

Но это – на мой взгляд. Возможно, кто-то умеет обыгрывать «превращение» игрушки в книжку и действительно сумеет быстро прочитать рифмовку, втиснутую в кожуру картонной кабины. Так что пусть цветут все цветы.

Но есть среди книжек-игрушек отдельный «вид», требующий специального разговора. К ним относятся «Окна старого города» Юлии Гуковой (уже ставшее раритетным издание 2004 года и две продолжающие его книги – «Двери старого города» и «Крыши старого города») и недавно вышедшая в издательстве «Баобаб» книжечка Ярославы Комиссаровой «Пригласили в гости мышки».

С одной стороны, они сродни картонным раскладушкам советского времени, с другой – похожи на виммельбухи. Но представляют собой нечто третье.

Толстый картон, на котором они напечатаны, вроде бы должен сигналить о том, что книжки адресованы малышам: мол, книга как-то защищена от младенческого вандализма. Но если внимательно приглядеться, это не так. Юлия Гукова предлагает читателю прогуляться «по улицам необычного городка». И хотя малышам тоже будет, чем заняться во время этой прогулки (им предлагается открывать ставенки старых домов, за которыми прячутся обитатели города), примерно половина разворотов книги не содержит ни текста, ни окошек, и довольно сложный живописный лиризм адресован читателям более старшего возраста. Да и ставенки при неловком обращении могут оторваться. А это такая красота (что неудивительно – раз создано признанным мастером иллюстрации Юлией Гуковой), которую жалко отдавать на растерзание еще только вступившему на путь «окультуривания» малышу.

Gukova 1

Книжечка Ярославы Комиссаровой более простая с точки зрения книжного дизайна и поэтому менее уязвимая для порчи. Текста в ней вообще нет. Но почти физически ощутимые уют и тепло мышиного домика создаются за счет множества мелких, подробно прорисованных деталей. Все обозримое пространство буквально испещрено ими. Это, конечно, создает нужную бессловесную повествовательную насыщенность, но совершенно недоступную ребенку двух-трех лет. Маленький ребенок еще только осваивает знаковую природу рисунка. Для него величайшим интеллектуальным достижением является способность соотносить яблоко настоящее с яблоком нарисованным, кошку на картинке – с кошкой, которую он видел на улице. Ребенка, который заговорил, мы уже можем учить устанавливать связи между предметами на картинке или, другими словами, выстраивать сюжеты (сюжет – это и есть такая нащупанная связь). Но это происходит постепенно. Чем большим количеством деталей насыщена иллюстрация, тем более сложны связи между предметами, тем более сложный сюжет. Более или менее сложные сюжеты на картинках малыш способен воспринимать с того момента, когда сюжетные линии появляются в его играх с игрушками – то есть примерно годам к четырем (понятно, что всегда есть индивидуальные отклонения в полгода или чуть больше). К этому же моменту ребенок начинает отдавать предпочтение более мелким игрушкам – выстраивает, выкладывает, передвигает их в некотором ограниченном пространстве. Неслучайно в отечественной психологии такие игры четырех-пятилеток называются «режиссерскими».

Priglasily mushky v gosty_illustr 2

И вот тут книжки вроде описанных выше могут получить новую жизнь.


Личный опыт, конечно, не может служить исчерпывающим аргументом в доказательстве чего бы то ни было. Но как свидетельство его можно зачесть. А я помню, что происходило с книжками-раскладушками в моей детской жизни. Понятно, что они были рассчитаны на малышей. Но мне продолжали их покупать и в пятилетнем возрасте – видимо, из-за текстов. Папа просто не мог устоять перед именем «В. Берестов» на обложке. Ну и действительно: нельзя сказать, чтобы слова «Вот девочка Марина, а вот ее машина…» были адресованы исключительно двухлетним малышам. Но тексты не спасали книжки картонки от презрительного отношения пятилетки. Это были какие-то «недокнижки». И я совершенно не знала, что с ними делать, пока не открыла для себя новый способ их использования – в качестве «строительного материала». Растянутая гармошка прекрасно стояла и могла служить домиком или забором. Причем – живописным забором. А тут недалеко и до аналогии с театральным задником…

Как только делается подобное открытие, ситуация сразу меняется.

И если в отношении книжек-раскладушек советского времени еще могли возникать какие то препятствия (все-таки они в большинстве своем были довольно страшненькими, с эстетической точки зрения), то по отношению к книжкам вроде «…мышек» Ярославы Комиссаровой никаких сомнений не возникает. Книжка может служить прекрасной декорацией и для игры, и даже для маленького домашнего спектакля.

Кроме того, книжка в виде домика – очень плодотворная и, что важно, практически воспроизводимая идея. А заселить книжный домик можно теми персонажами, которых ребенок выберет или придумает сам. Какую технику тут использовать – рисование, аппликацию или работу со смешанными материалами, ‒ решать самому художнику!

То есть результаты общения с «театральными книжками» могут быть совершенно разными.

Кажется, что такой поворот событий напрямую и не связан с чтением. Но косвенная связь может оказаться даже более продуктивной: используя книжку как декорацию, создавая собственную книжку-домик, ребенок в любом случае учится выстраивать сюжет и имеет дело с персонажами. И эти умения, возможно, в один прекрасный момент помогут ему «понять» автора и сложно устроенного виммельбуха, и даже текстовой книги.

Марина Аромштам

_____________________________________________

Kryshy
Юлия Гукова
«Крыши старого города»
Иллюстрации автора
Издательский дом «Фонд Галерея», 2004

Okna
Юлия Гукова
«Окна старого города»
Иллюстрации автора
Издательский дом «Фонд Галерея», 2004

Dvery
Юлия Гукова
«Двери старого города»
Иллюстрации автора
Издательский дом «Фонд Галерея», 2004

Priglasili-v-gosti-myshki-1
Ярослава Комиссарова
«Пригласили в гости мышки»
Иллюстрации автора
Издательство «Баобаб», 2020

Понравилось! 8
Дискуссия
Дискуссия еще не начата. Вы можете стать первым.