Мы стали читать. Медленно, может быть, даже слишком медленно, потому что некоторые картины просто били в лицо ужасом и безнадежностью. Серый, черный, багровый цвет страниц. Как будто в том мире никогда не всходило солнце. И мы, конечно, поговорили о том, почему иллюстратор книги Петер Бергтинг выбрал такую палитру. Почему у страшного доктора-убийцы Йозефа Менгеле, который делал опыты на детях и взрослых, узниках Освенцима, нарисовано только пол-лица, а другая половина – череп с черным оскалом. Выясняли, что значит «комендантский час», «гетто», «концлагерь». Не пряча глаза от горы мертвых истощенных тел (в детской книжке!). Понимая, что номер, выжженный на руке маленького заключенного – это очень больно. Запоминая, что шестилетний Толек, чтобы выжить в гетто, работал на фабрике, а потом в лагере таскал бревна (а Феде нашему пять!). Поражаясь, сколько было этих страшных «лагерей смерти» по всей Европе (рассматривали карту, вклеенную на форзаце). Но прочитанные истории убеждали – оказывается, и в аду можно остаться человеком. Делиться последним куском хлеба, празднуя день рожденья, как друзья маленькой Ливии; сохранять обломок карандаша и блокнот, чтобы вести дневник, как папа Сусанны, – хотя за это его отправят в печь. Когда он погиб, Сусанна продолжила писать дальше...

Мы читали по одной истории за вечер. И каждый раз в конце у мальчишек вырывался вздох облегчения – как хорошо, что Красный Крест забрал этих детей в Швецию! Да, все эти истории – со счастливым концом, иначе о них просто некому было бы рассказать. А сколько историй нерассказанных?..

Елена Литвяк