Сасса Бурегрен, Элин Линделл
«Что мы празднуем 8 марта»
Иллюстрации Элен Линделл
Перевод со шведского Елены Тепляшиной
Издательство «Белая ворона», 2017

Александра Дворецкая, 13 лет, г. Ярославль

Мир дошёл до стадии, когда люди получили то, что хотели. Лично я не собираюсь относить себя ни к феминистам, ни к антифеминистам. Как написано в книге, я просто хочу быть собой. Я несколько лет носила абсолютно мужские галстуки, и это была часть меня. Но при этом я не пыталась спрятаться за мужской одеждой, стать мужеподобной. Я женщина и пользуюсь всеми преимуществами своего пола. И это абсолютно нормально. Да, я бегала хулиганить с мальчиками, но перед этим они до нужного места несли мой рюкзак ‒ я же женщина. Я не ношу юбки, но при этом мои прозрачные блузки сложно назвать неженственными. Я согласна пойти на митинг за повышение зарплат женщинам, но при этом могу думать о том, как бы удачно выйти замуж, чтобы вообще не работать.

Женщины, которые не хотят, чтобы их считали слабее мужчин? Да пожалуйста! Какие проблемы? Но это ‒ отдельные индивиды. Потому что, простите, милые дамы, но это правда ‒ мы куда слабее мужчин физически, да и меньше по размеру. И вам явно тяжело переть мешок картошки на десятый этаж. А коль хотите полной отмены границ, то не надо обижаться на дядю супергероя, который не выбежал из подворотни и не донёс ваш урожай. Вы же равны по силе! А ещё если отменят границы, то мужчины избавятся от странных правил вроде «Девочек бить плохо». Хорошо! Они прекрасные соперники, равные по силе!

А вот по поводу образования для женщин и мужчин я согласна. Я хочу получать знания. Но эта проблема в нашем обществе уже отсутствует. Ну и хорошо.

По поводу феминизма в целом, я считаю, что его сторонники выступают не за то. Надо позволить и женщинам, и мужчинам делать выбор и самостоятельно составлять свою жизнь из того, что они могут и любят. Например, я ненавижу шить. И я была бы не против заниматься вместе с мальчиками созданием табуреток. Я ненавижу физкультуру. И я не способна выполнить мужской норматив. А раз границ нет, то спрашивать будут со всех одинаково. И, к сожалению, этого я не потерплю.

В книге представлен взгляд на мир не из нашей страны. Она интересна, но только как энциклопедия.

Так что мы празднуем 8 марта? Да какая разница. В России просто любят праздники, а какой праздник – это не важно.

Дарья Пономарева, 15 лет, г. Кемерово

Первое впечатление от книги – удивление. Потому что в ней тебя сразу встречают вопросы. Все люди должны иметь равные права и возможности. Да или Нет? Потом просыпается интерес, ты начинаешь ходить по стрелочкам, еще не догадываясь, что конкретно ищешь. Но чем дольше играешься с вопросами, тем сильнее хочется прочесть саму книгу, интерес растет.

Тема феминизма очень сложна. В книге освещается множество разных тем и не все из них детские: насилие, черный юмор, унижения. Это вызывает некий диссонанс. Не со всем из того, что описано в книге, я согласна, особенно с примерами, которые приводят дети.

У нас в школе есть девочка, которая ведет себя «по-пацански». Я не считаю, что это круто или что это делает ее особенной. Она очень много ругается, и не проходит и дня, чтобы она не выдала очередную историю, в духе: «Я не хочу быть послушненькой девочкой, че хочу, то и делаю». Давайте все тогда будем ходить в заношенной одежде, плохо учиться и устраивать соревнования, кто дальше плюнет, ‒ если именно это значит быть собой и не загонять себя в навязываемые общественные рамки.

Если я хотела надеть в школу галстук-бабочку, у меня никогда не возникало проблем, на которые «тонко» намекает автор. Может быть, это просто наша школа такая идеальная (хотя вкус еды из столовой подсказывает мне обратное), но у нас никто над этим не смеялся, и мне кажется, в книге эта тема слегка утрирована. Наверное, я просто не понимаю феминизма. Первое воспоминание, которое у меня с ним связано, это обида на то, что женщинам нужно работать. Кто-то там сто лет назад голосовал за это, а нам теперь мучиться. Наверное, это движение всегда было для меня чем-то «слишком», или в моей среде девочек просто не так уж сильно ограничивали. Может быть, поэтому у меня смешанные чувства к этой книге.

К тому же, мое мнение не совпадает с мнением детей из книжки, хотя между нами нет большой возрастной разницы. Это вызывает недоверие. Например, в книге представлена история мальчика, который недоволен разделением девочек и мальчиков во время спортивных игр, он считает это нечестным по отношению к нам, девочкам. Это просто одна история одного конкретного мальчика, это ничего не доказывает, и возникает такое ощущение, будто авторы пытаются укрепить свои идеи на выдуманных примерах. Знаете, почему у нас играют только мальчики? Не потому, что мы, девочки, слабые или боимся проиграть. Нет. Просто команды у нас часто бывают смешанными, и даже правила учителя, вроде «ниже пояса не бить», не помогают. Мальчишки не всегда могут рассчитать силу, и я помню, как из меня вышибли весь воздух волейбольным мячом. Девочкам проще играть с девочками ‒ мы все примерно равны по силе, и нам легко играть. А мальчикам проще играть, когда они знают, что не причинят никому боль случайным броском, тогда они могут расслабиться и устроить кучу-малу. Мне кажется, кто как хочет, тот так и делает, и если один мальчик увидел здесь вселенскую несправедливость, это не значит, что все видят то же самое.

Картинки в книге тоже противоречат друг другу. Здесь есть и очень красивые рисунки великих женщин, которые приятно рассматривать и на которые я в первую очередь обратила бы внимание, и есть странички с очень грубыми, уродливыми картинками-комиксами, которые хочется поскорее перевернуть. Они упрощают книгу и темы, поднятые в ней.

Но на вопрос «стала бы ты ее читать?» я бы все-таки ответила «да». Многие темы, которые поднимаются в этой книге, важные и сложные, и ими нужно владеть. На книжном рынке очень мало книг такой тематики, и, придя в магазин, я вряд ли найду что-то подобное.

Но понравилась бы она мне?

Не уверена.

Богдан Иванов, 15 лет, г. Курган

Я не считаю, что эта книга ‒ историческая. Оригинальное название ‒ «Feminism Pågår» (что дословно можно перевести как «Феминизм наступает» или «Наступление феминизма») ‒ на мой взгляд, гораздо лучше передаёт содержание книги, чем выбранное для русскоязычного издания: «Что мы празднуем 8 марта». Я, конечно, догадываюсь, что подмена сделана в целях привлечения покупателей. Но книга-то не про возникновение праздника 8 марта, а про феминизм как таковой.

Впечатления у меня смешанные. С одной стороны, авторы выступают за разрушение стереотипов, которые действительно существуют в обществе. У меня самого есть друг, который порой весьма забавно сетует на то, что продавец в магазине радиодеталей ‒ женщина, и она ничего не понимает в технике. Но то, как в книге ставится вопрос об этих самых стереотипах, это уже совсем другая история.

Нам, например, рассказывают о некоем тесте, с помощью которого фильмы проверяют на «политкорректность» по отношению к женщинам. Требования к фильму таковы:

1) в нем должно быть как минимум два женских персонажа с именами,
2) эти персонажи должны говорить между собой, и
3) не (или не только) о мужчинах.

У читателя спрашивают: почему фильмы не соблюдают эти условия и дискриминируют женщин? Чтобы собрать большую кассу? Читатель уже готов согласиться с этим ответом, но авторы тут же опровергают предложенную ими самими догадку, сообщая, что фильмы, не прошедшие тест, собирают в среднем меньше денег, чем те, в которых его требования соблюдались.

Я так и не понял логику авторов. Во-первых, с чего они взяли, что фильмы, не прошедшие тест, снимались именно с целью дискриминировать женщин? Разве не может быть так, что женские персонажи в некоторых историях не нужны?

Во-вторых, откуда информация, что на окупаемость влияет именно количество женских персонажей?

Также авторы периодически упоминают, что женщин на руководящих постах меньше, чем мужчин, и с этим надо что-то делать. Но при этом они не говорят, что больше женщин должно работать, например, в сфере добычи угля и руды. Мне этот нюанс понятен. На руководящих должностях нужно равенство, а вот к всеобщему военному призыву, как в Израиле, никто не стремится. Это не то равенство, о котором мечтают авторы.

Насколько я знаю, сейчас у женщин столько же прав, сколько и у мужчин. Во всяком случае, законодательство стоит на страже равенства. А то, с чем призывают бороться авторы этой книги, на мой взгляд, вполне решаемо. Если нарушается закон – собирайте улики, судитесь с нарушителем закона. Если же вам не нравится объективация или кажется несправедливой расстановка сил в массовом искусстве – создавайте своё, более качественное, более справедливое.

Одна из частей книги говорит о том, что мы должны принимать и мальчиков, ведущих себя как девочки, и девочек, ведущих себя как мальчики, ‒ разрушить гендерные стереотипы, так сказать. А я не понимаю этой риторики о принятии или непринятии кого-либо. Если человек не принимает законы и нормы общества, то почему общество должно его принимать? Если, к примеру, мальчик решил одеваться в девичью одежду, то почему его сверстники должны ждать его с распростёртыми объятьями? Почему должны принять в свой коллектив? Он же не принял условные законы этого коллектива?

В общем, у меня осталось много вопросов к авторам книги.

Я бы назвал эту книгу пропагандистской. В слово «пропаганда» я не вкладываю негативного значения. Пропаганда – это распространение тех или иных идей, и эта книга подаёт факты и образы именно под таким углом, какой нужен для продвижения идей феминизма. Но это ни в коем случае не независимое исследование и не историческая книга.

Может ли она быть интересна юноше моего возраста? Как предмет для дискуссии – возможно. Но не для самостоятельного чтения и размышления.

Ксения Барышева, 13 лет, г. Ярославль

Вслед за Ольгой Борисовной Бухиной я могу повторить, что в последнее время появляется много книг, главным героем которых является девочка. Девочка наблюдательная, сильная, решительная, действующая. Кроме тех книг, которые упомянуты в интервью, можно назвать «Тень на скамейке» Марии Грипе, «Ведьмину кровь» Сесилии Рис, «Карму» Кэти Остлер, «Революцию» Дженнифер Донелли, «По ту сторону синей границы» Дорит Линке. В этом и вправду уже просматривается тенденция. В обществе возникает потребность в образе сильной, уверенной в себе и деятельной девочки. При этом многие из этих книг «псевдоисторические», в них девочка действует в обстоятельствах, которых просто не могло существовать в то время в реальности.

Наверное, проблема разного отношения к воспитанию девочек и мальчиков действительно существует. Я помню, что все свое детсадовское детство я очень хотела быть мальчиком, потому что игры, в которые играли мальчишки, были для меня гораздо интереснее. В моей группе практически все девочки занимались танцами, а мне это было неинтересно. Вместе с мальчишками я играла в «человека-паука», пиратов или «черепашек-ниндзя», придумывала новые приключения мультипликационным героям. Потом желание стать мальчиком как-то само по себе сошло на нет, но из-за своих увлечений я все равно чаще общаюсь с мальчиками: в шахматной школе на группу из 40 человек приходится всего 5 девочек, а в математике и того меньше. В прошлом году на соревнованиях «Белая ладья» я выиграла у мастера спорта, члена сборной команды России. Когда мы сообщили результат главному судье соревнований, он долго смеялся и сказал, что Артур, наверное, засмотрелся на мои косы. Если бы у Артура выиграл мальчик, никто бы и не подумал шутить, ему бы просто пожали руку. Я, конечно, не обиделась, ведь мы играли на равных, но такие ситуации очень точно описаны в книге «Что мы празднуем 8 марта».

Мама и моя крестная часто со смехом вспоминают о том, как они после окончания университета устраивались на работу. Так как мама была замужем, ее заставили поклясться на Конституции, что она в течение пяти лет не уйдет в декрет. А крестная не была замужем, и ее заставили клясться, что она не будет выходить замуж, пока там работает. Чтобы обойти запрет, крестная выходила замуж в строжайшем секрете в соседнем городе и не меняла фамилию. Наверное, у парней таких проблем при трудоустройстве не возникало. Моя крестная дважды меняла работу, и каждый раз это было связано с уходом в декрет. Ее просто перед каждым рождением ребенка просили уволиться по собственному желанию.

Но можно себе представить и обратную ситуацию: как посмотрят на парня, который придет в студию вышивания или решит поработать швеей? Ведь слова «швея» в мужском роде вообще не существует.

Поэтому я могу сказать, что проблема неравных возможностей действительно есть. Книга «Что мы празднуем 8 марта» задевает за живое, местами вызывает неприятие, возмущение, читать ее не очень комфортно, потому что она говорит о больном. Авторы книги чем-то похожи на врачей, объявляющих пациенту страшный диагноз. Чувствовать себя обиженным и обделенным в определенных возможностях не очень-то весело, но именно с постановки диагноза начинается лечение. Хотя лично мне книга показалась излишне агрессивной.

Но сам факт появления книг о сильных девочках говорит о том, что отношение общества к возможностям мальчиков и девочек меняется, общество готово принять новый женский образ. Я не согласна с авторами книги в том, что мальчики не читают книг о девочках. Они эти книги читают, только стесняются об этом говорить.

Евгений Жербин, 13 лет, г. Санкт-Петербург

Книга у меня вызвала неоднозначные впечатления. С одной стороны, равенство полов, как и равенство рас – это правильно, не нужно дискриминировать человека просто за то, что он мужчина/женщина/чёрный/белый и т.д.

С другой – на практике феминизм зачастую превращается в фарс или дискриминирует уже мужчин (вспоминается недавний случай, когда на премьерный показ фильма пускали только женщин, гордо называя это «равноправием»).

Ну и конечно, очень порадовала в конце книжки, рассказывающей о неверности стереотипов о женщинах, картинка по вышиванию крестиком эмблемы феминизма. Лучше смотрелся бы только рецепт борща.

Мария Дорофеева, 15 лет, г. Симферополь

К теме феминизма я отношусь очень внимательно, потому что мне кажется, что это очень важно. Я слежу за работой Эммы Уотсон как посла доброй воли ООН и часто вижу в сети акции, которые запускаются в поддержку феминизма (например, «Women’s March», который прошел недавно, или проект Dior «We should all be feminists»). Но мне кажется, что само понятие «феминизм» среди моих ровесников приобретает какую-то нежелательную отрицательную окраску. Феминист(ка) – это, скорее, не тот (или та), кто выступает за равные права для всех, а пустой статус, призванный создать вокруг человека какой-то модный ореол. Может быть, поэтому в русском переводе в названии книги феминизм не упоминается?

Наверное, первое, что я почувствовала, когда открыла книгу, это удивление. Во-первых, посмотрев на название, я совсем не ожидала, что книга будет о феминизме – название скорее натолкнуло меня на мысли о нон-фикшен, о праздниках и их истории. А во-вторых, я никогда не читала нехудожественные книги о феминизме. Больше всего меня зацепили истории детей, которых «на самом деле зовут по-другому».

Я задумалась о том, какими могут быть читатели этой книги. Сначала мне показалось, что я вряд ли ее идеальный читатель, потому что я уже кое-что знаю о феминизме и его истории, я уже «в команде». Но потом я поняла, что раньше просто не задумывалась о том, что феминизм включает в себя столько всего. Автор подразумевает под равными правами для всех не только одинаково высокие зарплаты, но и отсутствие разделения одежды по гендерному признаку и многое другое, и над этим интересно подумать.

Мне кажется, что эта книга не сможет переубедить тех, у кого уже сложилось категоричное мнение о феминизме. Но, наверное, книга подойдет для тех, кто уверен, что люди должны иметь равные права и возможности вне зависимости от пола, но кто никогда не интересовался этим вопросом специально или не встречался с феминистским движением (а обычно люди не сталкиваются с ним в провинциальных городах, разве что только в Интернете).

Роми Вейде, 18 лет, г. Рига

Для меня «феминизм» – очень сильное слово. Мне кажется, что оно несет в себе какую-то энергетику. Это слово и воинственное, и в то же время спокойное, услышав его, я думаю о сильных духом людях. Еще бы, ведь только такие люди способны были восстать против общепринятых норм и предрассудков еще двести лет назад.

Когда я увидела первую страницу книги «Что мы празднуем восьмого марта», где с помощью простой схемы объяснялось, о чем она написана, я сразу поняла – читать будет интересно. Мы много говорим о феминизме в школе, да и в средствах массовой информации эта тема сейчас очень популярна.
Некоторые считают, что раз женщины уже давно получили право голосовать и работать так же, как и мужчины, то феминистическое движение больше не важно. Но, по-моему, нужно понимать, что во многих странах равноправие до сих пор является только мифом. Авторы книги Сасса Бурегрен и Элин Линделл рассказывают о том, как даже в самых прогрессивных странах мира на женщин – начальников или политических лидеров смотрят с недоверием или даже жалеют их за то, что они не смогли реализовать себя как жены и матери. Мне самой не раз приходилось сталкиваться с похожими стереотипами.
Например, я часто встречаю людей, которые считают, что девочки гораздо хуже понимают математику и физику, чем мальчики. Многие думают, что мужчины не должны выражать свои чувства – им, в отличие от женщин, «нельзя» плакать, они должны всегда держать себя в руках. Но все, кто так считают, забывают об одной простой истине – мы все люди. В первую очередь мы не женщины и мужчины, не дети и взрослые, не чернокожие и белые, а именно люди. Мне кажется, если помнить об этом, многие проблемы исчезнут сами собой. Конечно, женщины и мужчины разные, это нельзя отрицать, но многие из этих «отличий» ненастоящие – они всего лишь придуманы обществом.

Кроме идей, о которых рассказывает эта книга, меня впечатлил еще и язык, которым она написана. Все просто и понятно. Текст хорошо дополняют ироничные иллюстрации, которые показывают, насколько смешными могут быть наши предрассудки. Книгу легко прочтут не только взрослые, а ведь именно нам, детям и подросткам, стоит читать такие книги, потому что от нас зависит, каким в будущем будет мир и как мы будем относиться друг к другу.

Подготовила Марина Аромштам

Интервью с авторами книги «Что мы празднуем 8 марта» Сассой Бурегрен и Элин Линделл