Сказка об американской мечте
21 декабря 2020 6018

В тридцатых годах доцент Московского института цветных металлов и золота математик Александр Волков решил подтянуть свой английский язык и в качестве упражнения взялся переводить сказку американского писателя Фрэнка Баума, на которую случайно наткнулся в библиотеке. В результате появился «Волшебник Изумрудного города», перевернувший жизнь самого Волкова и ставший любимой книгой нескольких поколений советских детей. Правда, о том, что в основе сказочных повестей Волкова лежит история о стране Оз, увидевшая свет еще в 1900 году, мало кто знал. В 60-х годах об этом рассказал литературовед Мирон Петровский, посвятивший сравнительному анализу произведений А. Волкова и Фрэнка Баума глубокое и интересное исследование. Позже оно вместе с другими очерками Мирона Петровского вошло в его книгу, которая так и называется ‒ «Книги нашего детства».

«Волшебник Изумрудного города» составил целую эпоху в отечественной детской литературе и, без сомнений, является выдающимся произведением. Значит ли это, что место эпопеи Фрэнка Баума под российским небом оказалось прочно занято?

Спустя сто лет после ее появления российские переводчики Ольга Варшавер, Дмитрий Псурцев и Татьяна Тульчинская вновь взялись за перевод историй о стране ОЗ – в частности, и из желания «восстановить справедливость». В 2012 году в издательстве «Розовый жираф» сказка Фрэнка Баума в их переводе вышла под названием «Великий Чародей страны Оз» и с иллюстрациями Юлии Гуковой, от которых просто невозможно было отвести взгляд. А в 2020 году издательство «АСТ» переиздало ее с теми же иллюстрациями, изменив название на «Волшебник страны Оз».

О том, какие задачи ставили перед собой переводчики и с какими проблемами они сталкивались, «Папмамбуку» рассказали Ольга Варшавер и Дмитрий Псурцев.

– Расскажите, что побудило вас взяться за сказки Фрэнка Баума?

Дмитрий Псурцев: Начиналось все так: в первой половине 90-х, когда остатки «железного занавеса» рассыпались, идея восстановить справедливость по отношению к Бауму как будто носилась в воздухе. Мы были молодыми честолюбивыми переводчиками, и нам очень хотелось показать – вот же он, настоящий автор серии книжек об Изумрудном городе, замечательный американский писатель! Но как это лучше сделать? С первой книжкой у нас было два пути: либо максимально приблизиться к версии Волкова, рассчитывая на читательское «узнавание» (как это, кстати, сделала другая группа переводчиков, о которой мы тогда, если честно, не знали), либо полностью уйти от Волкова.

Ольга Варшавер: Но уйти, разумеется, не из принципа, а ради того, чтобы приблизиться к оригиналу. Наша команда – а у нас образовался небольшой коллектив единомышленников, проект-то масштабный, – пошла по второму пути. Например, мы сразу решили, что не будем менять ни одного имени. Если главную героиню в оригинале зовут Дороти, зачем ей быть Элли?

– Болвáша вместо всем известного Страшилы назван так из тех же соображений?

О. В.: Ну, здесь сыграла роль логика сюжета и характера. Ведь этот персонаж пугал ворон совсем недолго. Не успел он оглянуться, как из соломенного болвана, торчащего на шесте посреди поля, превратился в верного спутника Дороти, совсем не Страшилу, а якобы безмозглого Болвашу. Он идет к Чародею как раз за мозгами. А Лев? Какой же он трус? Трусость – это приговор. У Баума Лев дрожит, но все равно заступается за друзей и спасает их. Вот мы и назвали его не Трусливым, а Боязливым. Чувствуете разницу?

– Вы говорите о конкретных переводческих решениях. А как бы вы сформулировали ваши общие принципы перевода этих книг?

Д. П.: Для начала нужно было понять, для чего – помимо наших переводческих амбиций – переводить Баума. Если Россия хочет быть причастной и отзывчивой ко всему миру, нашим читателям следует знать и самую главную американскую сказку. Причем знать без, если так можно выразиться, идеологических искажений. Сказка Баума мягче и добрее, чем известная версия Волкова. При этом, не будучи заумными, повести Баума касаются заветных основ американского бытия. Иначе они бы не стали для американцев классикой. В сущности, это книжки – о самой настоящей...

– Американской мечте?

О. В.: Именно! О том, что можно всего добиться своими руками, головой и сердцем. Кроме того, у Баума «очень американская» тональность. В одном из предисловий он писал, что хочет создать новую сказку, в которой есть приключения и ужасные опасности, но убраны темные стороны и кошмары. И прибавьте сюда еще знаменитый американский прагматизм. Ураган уносит Дороти за тридевять земель, ветер срывает ее с палубы корабля в клетке-курятнике, но она не станет в страхе размышлять, что с нею станется, а просто ляжет спать в ожидании нового дня. Безмятежностью веет от этой сказки, оптимизмом, который у американцев в крови. Конечно, это не европейская литература, потому что она не обременена мрачной рефлексией…

– Баум писал свои книжки больше ста лет назад. В оригинале ощущается, что сказка написана в самом начале XX века? Были ли связаны с этим какие-то трудности при переводе на русский язык?

Д. П.: На самом деле, старинный текст для хорошего переводчика – не столько техническая проблема, сколько повод для извечных терзаний. Ищешь компромисс между архаизацией (приближением к восприятию современников автора) и модернизацией (приближением к восприятию современников твоего перевода). Хотя внешних примет времени в сказках Баума мало, все равно он был человеком своей эпохи, писал на том языке. Заметно, что он читал викторианские сказки, английские переводы братьев Гримм и ту же «Алису». Но – создал в результате свой, совершенно самобытный художественный мир.
Я бы еще сказал, что, помимо национального американского духа, Баум в мировой сказочной традиции выделяется необычайной изобретательностью – таких причудливых персонажей и приключенческих ситуаций нигде больше не найдешь.

О. В.: Головобойцы, Колёсники и многие другие его народцы стали нарицательными в англоязычной литературе, другие авторы упоминают их как общее знание, как мы – Емелю на печи.

Д. П.: Одним словом, это не вторичный автор, не перепевщик чужих мотивов, а самый что ни на есть первичный творец фантастического мира. Такие гениальные сказочники, как Баум, очень редки, они появляются раз в сто лет. Он сопоставим с Кэрроллом, Андерсеном…

О. В.: Только он, в отличие от них, совсем не философ.

Д. П.: Ну да, его магия в другом, – в неиссякаемой веселой фантазии и доброте. Притом что у любителей изысканного слога могут возникнуть к нему претензии. Юмор Баума, например, нередко основан на доморощенной литературности, на «натянутых» каламбурах. Поэтому неправильно было бы сделать его по языку этаким современным, облегченным, слишком «правильным». Парадоксально, но – сокровенное, глубокое – ярче проблескивает не в самой совершенной оболочке… А читатели умные, они такие вещи хорошо чувствуют.

– Но ведь это в первую очередь детские книжки? Язык должен быть понятным для детей, верно?

Д. П.: Так я о детях и говорю. Приглаженность, фальшь в языке они воспринимают более чутко, чем взрослые. С другой стороны, литература – инструмент формирования языковой личности, и на переводчике лежит ответственность, пожалуй, не меньшая, чем на писателе. Отсюда принцип: когда мы лепим, моделируем стиль автора со всеми его «неправильностями» по-русски, то делать это можно только на фоне нормативного, чистого, хорошего языка, который должен преобладать в произведении. Основы такого языка – в нашей классической литературе. В первую очередь важен добротный русский синтаксис (именно он откладывается у детей в подсознании и потом сопровождает всю жизнь). Ну и, конечно, важны слова, куда ж мы без них… Диалог русский склеивается по своим законам, в нем другие подхваты… Вообще, есть много технических фокусов, с помощью которых создается органичный русский текст.

– А есть ли в сказочных историях о стране Оз какие-нибудь авторские мысли, которые вы считаете особенно важными для нашего времени, ценными для нас?

О. В.: Конечно. Обратите внимание: необычные друзья Дороти – не супергерои, каждый по отдельности даже немного неполноценен – у кого сердце плюшевое, у кого голова из тыквы. Но зато вместе они справляются со всеми невзгодами и всегда находят общий язык, хотя такие разные. То есть, любой человек хорош, как он есть. Это не отрицает прогресса личности и стремления к самосовершенствованию. Но это запрещает стричь всех в обществе под одну гребенку. Возможно, сам Баум, не будучи философом, об этом и не помышлял, но нам кажется, что это важное послание автора нашему времени…

– Необычные иллюстрации Юлии Гуковой помогают донести это послание до аудитории?

Д. П.: Тем, что эти иллюстрации не похожи ни на какие другие? Пожалуй. Правда, сам я их не сразу принял, но теперь даже полюбил, особенно когда увидел, что дети на них эмоционально реагируют, начинают думать. Обычно, разглядывая картинки, можно понять сюжет и не читать книгу. По волшебным иллюстрациям Юли Гуковой сюжета все равно не узнаешь. Они – дополнительное измерение страны Оз, загадка, которую можно разгадать только вместе с текстом. Ребенок начинает читать книгу и сразу же задает вопрос: «Мама, а где же на картинке Дороти?» А мама ему отвечает: «Посмотри, вон у нее туфелька высовывается, она прячется за деревом». И цвета этих иллюстраций очень хороши, «Розовый жираф» их хорошо напечатал, яркие ощущения обеспечены.

– Значит, книгу нужно рассматривать вместе с ребенком?

О. В.: Или без него (смеется). Полистать книги, иллюстрированные Юлей Гуковой, – как в музей сходить. А знаете, чем ещу хороши эти картинки? Есть дети «вербальные», а есть «визуалы». Наша книжка получилась и для тех, и для других. Чего стоят одни только маленькие картиночки на полях! Только ты прочитал про злую колдунью, перевернул страницу – а там ее костлявые руки. Страшно, но интересно. Это очень большая находка!

– То есть вы надеетесь, что всем захочется прочесть именно ваши книги о стране Оз?

О. В.: Наверное, это было бы самонадеянно: мы же сами сказали, что все люди разные! Кто-то оценит новое издание «Страны Оз», а кто-то по привычке возьмет старую книгу Волкова. Наш вариант – я имею в виду всё издание – задуман и сделан с большой любовью, в нем есть своя атмосфера. Что касается сюжетных совпадений с Волковым, то они ограничиваются самой первой книгой, дальше Волков пошел своим путем… А у нас в остальных 13 книжках – настоящий, неподражаемый Баум.

Д. П.: Если честно, хочется довести до конца этот проект, который незаметно превратился для нас в дело жизни. Дело жизни в буквальном смысле: то, что когда-то делалось в том числе для наших собственных детей, теперь предназначается нашим внукам. Есть такая золотая мечта: увидеть все 14 книг – а они ведь уже все нами переведены! – на одной полке в книжном магазине, и с такими же удивительными картинками.

Беседу вела Юлия Шевелкина

_____________________________________

От редакции. Послесловие

Оригинальная сказка Фрэнка Баума существует на российском книжном рынке почти десять лет. Она не исчезает из продажи, существует сразу в нескольких переводах и в виде графических романов.

Победила ли она в «состязании эпопей»? Видимо, никакой «борьбы» и нет – настолько изменился российский книжный рынок, его структура и сами потребители книжной продукции.

Вы сохранили свою детскую любовь к «Волшебнику Изумрудного города»? Читайте детям эту книгу. Но это, скорее всего, относится к нынешним бабушкам и дедушкам. Молодые родители вряд ли пылают такой же любовью к повестям Волкова, которая, как теперь стало понятно, произрастала на специфической почве советского нарратива для детей. И их проблема заключается в том, чтобы выбрать из предлагаемых переводов наиболее яркий и качественный. Ну и иллюстрации, безусловно, сыграют тут не последнюю роль.

 

 

Понравилось! 5
Дискуссия
Дискуссия еще не начата. Вы можете стать первым.