Пол Гэллико – американец итало-австрийских корней, сперва спортивный комментатор, потом довольно долго просто журналист, потом писатель. В Первую мировую служил в армии, во Вторую – был военным корреспондентом. В 1936 году купил себе дом в Англии на вершине холма в Южном Девоне и стал там жить. Завел большую собаку и двадцать три разномастные кошки. Он вообще был большой знаток кошачьих душ, это видно по книжкам про Томасину и про Дженни. В той книге, что у меня есть, в его краткой биографии говорится, что он был первоклассный фехтовальщик и страстный рыбак. В 1941 году написал книгу «The Snow Goose» («Снежная гусыня») про одинокого жителя побережья и про Дюнкерк. Это не первая его книга, но, говорят, именно с нее началась его известность. Книга восхитила рок-группу «Camel», и они в 1975 году выпустили альбом под названием «The Snow Goose», фактически что-то вроде музыкальной сюиты на сюжет Гэллико. Альбом известен не меньше, а пожалуй, даже больше, чем книга – кто не верит, может проверить в интернете. Гэллико с ними даже судился. В конце концов, они написали на альбоме слово «inspired by» – т.е. музыка, вдохновленная книгой, и понять их можно. Я тоже inspired by.

Слово «Дюнкерк» (по-английски Данкирк) упоминается в книге один раз, просто как название места. Считается, что книга известная (на ней написано «самая известная из книг Гэллико»). Может быть, в сороковые-пятидесятые, была известной, но сейчас, по-моему, нет. Что такое Дюнкерк, в истории ли, в географии ли, тоже мало кто знает. Время засыпает мелким песком исторические события, не спасают даже тщательно хранимые документальные свидетельства. Все равно, кроме историков, или стариков, или редчайших любознательных школьников, никто не держит в памяти ту страшную катастрофу, что происходила на северном побережье Франции в конце мая – начале июня 1940 года, – то, что укладывалось в слово «Дюнкерк» для современников Второй мировой войны.

В мае 1940 года в результате прорыва немецких танков войска союзников (британские, французские и бельгийские) оказались отрезанными и прижатыми к морю в районе Дюнкерка. В общей сложности там находилось 40 дивизий – число просто заоблачное. Как факт, на побережье скопились сотни тысяч измученных беспомощных людей, беззащитных против немецкой авиации, которая расстреливала их как легкую дичь. Дальше начались какие-то решения командований, не берусь их комментировать. По-дилетантски смотрится, что союзники в общем-то перестали думать друг о друге, и каждая страна начала делать то, что считала нужным. Начался какой-то разброд, и сегодня вся эта операция совершенно по-разному видится из разных стран. И все-таки, благодаря странному просчету немцев (немцы почему-то решили придержать танки, историки все рассуждают, почему; танки потом опять двинули вперед, но с заметным опозданием), основную массу союзных войск под непрерывным огнем с воздуха удалось эвакуировать в Англию. Сходятся на цифре 338 тысяч с чем-то солдат и офицеров. Преимущественно британских. Практически всю технику и вооружение в немыслимом количестве пришлось бросить. Спасли ядро армии – офицерский состав и солдат, сколько смогли. Сорок тысяч французов, прикрывавших операцию, были оставлены на произвол судьбы и сдались в плен.

Операцию британского командования по эвакуации назвали «Динамо», потому что принимавшие решения адмиралы планировали ее, сидя в подвальной комнате здания морского министерства, где стояла динамо-машина на случай отключения электричества (по-моему, это то, что называется движок, но может быть, что-то более старое и сложное). Но важно вот что: спланировав действия в своей подвальной комнате, британские военачальники обратились с просьбой о помощи к населению. И нация ответила с огромным подъемом. От берегов Великобритании к берегам Франции отчалил, наверное, самый странный флот в истории войн: помимо военных кораблей там были катера, рыболовецкие баркасы, шхуны, траулеры, изящные частные яхты из привилегированных яхт-клубов, пассажирские теплоходики с Темзы – кажется, все, что могло переплыть через пролив, ринулось на помощь загнанной в ловушку армии. Их самоотверженные владельцы подходили к самому берегу, куда не могли подойти крупные суда, погружали людей, переправляли их на стоявшие дальше в море корабли и шли обратно за следующим десятком или сколько там могло поместиться. Все это в течение недели и все это под ожесточенными воздушными боями и расстрелами с воздуха. Четверть всех судов погибла.

Герой книги «Снежная гусыня» одинокий художник Филипп Райадер, горбун с искалеченной рукой, отплывает на своей рыбачьей лодке туда же, на помощь тем, кого еще можно спасти с французского песчаного побережья пролива. Он спасает многих и погибает сам. От его жилища и его жизни не остается ничего, кроме памяти очень разных людей (они даже говорят все на разных диалектах английского языка). И памяти верной ему птицы – «снежной гусыни», которая после его гибели улетает.

Книга написана очень простым языком. Там нет пафоса – все, что говорится, говорится просто, как Филипп объясняет деревенской малограмотной девочке, которая когда-то принесла ему раненую птицу, а потом помогала спасать других птиц. «Зачем ты плывешь?» – спрашивает она на своем просторечном сассекском диалекте. – «Там люди лежат на берегу, как подстреленные птицы, – говорит он ей, собираясь в путь. – Как те птицы, которых мы находили и приносили сюда и выхаживали. Они брошены там, их бьет шторм, а над ними летают стальные ястребы и коршуны, и им негде укрыться. Им нужна помощь, девочка, как нашим птицам бывала нужна помощь. Поэтому я должен плыть. Я ведь могу это сделать. Сейчас – хотя бы раз – я могу быть мужчиной и сыграть свою роль».

Когда в 1998 году я спросила «The Snow Goose» в полном студентов большом двухэтажном книжном магазине при Лондонском университете, веселый молодой продавец переспросил меня, как пишется фамилия автора. «Гэллико» – сказала я раздельно. Букву за буквой он впечатал ее в компьютер, вгляделся в экран и покачал головой. Нет такого автора. Вообще. – Это к вопросу о том, какая его книга самая известная. Выяснилось, что никакая.

Я растерялась от неожиданности, как-то молча кивнула, вышла и поехала «к себе домой». Жила я в деревне Кингз Лэнгли, историческом месте в 40 км от столицы. Там протекала моя трехнедельная английская жизнь с чудесами. «Два этажа понастроили, – бурчала я по дороге (ну, не ожидала я, как это – вообще нет), – зачем он нужен, этот бук-шоп, если там хороших книг не продают? Не переводная ведь, своя английская. Что же они тут продают и читают?»
«Дома» все было в порядке. Аккуратные двухэтажные каменные и кирпичные английские домики располагались вокруг исторического холма, на холме стояла школа, в ней учились дети от детского сада до тринадцатого класса, а учили их хорошие люди. Я жила там в сохранившемся кусочке аббатства тринадцатого века, изнутри вполне комфортабельном. Место было для меня нужное и правильное. Поэтому все, что там происходило, было просто, понятно и естественно. И чуть-чуть сверхъестественно, с капелькой чудес, но может быть, это просто потому, что мне так хотелось.

В школьной библиотеке хозяйничали Элизабет и Венди. Они были разные, но я их не очень различала: две женщины среднего возраста с лучистыми глазами. Элизабет – просто хорошее имя, напоминает, среди прочего, про Элизу из андерсеновских «Диких лебедей». А вот живой Венди я никогда больше не встречала. Венди – это же из «Питера Пена», это там девочка по имени Венди дарит мальчику Питеру наперсток, потому что летающий мальчик не знает, что такое «to give a kiss» (подарить поцелуй) и, услышав слово «подарю», ждет чего-то предметного. Раз сказала «подарю», так дари. Вот и появляется наперсток, что-то вроде материального символа дарящей любви.

Элизабет и Венди меня привечали в своей библиотеке, у них можно было многое поспрашивать, чего не знаешь. У меня даже был библиотечный абонемент, как у своих, хотя пребывание мое отмерялось тремя неделями. С милыми библиотекаршами я и поделилась своим огорчением. И оттого, что этот веселый юноша в магазине не знал Гэллико, и оттого, что книжка не нашлась.

В конце трех недель, когда я прощалась с друзьями, т.е. фактически со всей школой, Элизабет и Венди позвали меня в библиотеку, и одна из них, я не разобрала которая, вручила мне на прощание маленький подарок. Ну, не с наперсток, ясное дело, но совсем небольшой по размеру. Мне в те дни подарили на память много всяких красивых календарей, блокнотов, записных книжек, которыми я потом несколько лет с теплым чувством благодарности пользовалась. Наверное, еще один блокнотик, подумала я, пока разворачивала красивую обертку. Нет, не блокнотик. Маленькое карманное издание Penguin Books. Paul Gallico «The Snow Goose». И – должен же быть еще и сюрприз! – под той же обложкой «The Small Miracle» – известное мне в русском переводе как «Ослиное чудо», про мальчика Пеппино, ослика Виолетту и Святого Франциска. Ну, конечно, что же там еще могло быть! Мне показалось, что книжка совсем новенькая, и я еще подумала – издают, читают! Просто, чтобы найти нужную книгу, надо места знать, как я знаю в Москве. И читала я ее потом, и перечитывала, и даже студентов заставляла читать, и до нынешнего времени не удосужилась посмотреть, когда же она все-таки была издана. Сегодня посмотрела – 1967 год. Тридцать лет где-то стояла, меня ждала. Не в библиотеке – на ней нет никаких пометок, шифров или карманчика. У кого-то дома, скорее всего, у одной из двух библиотечных любительниц мудрости, любящих книги Пола Гэллико наравне со мной.

Чтобы вычитать для себя трепетную историю про мужественное одиночество, про отвагу, любовь, верность людей и верность зверей и птиц, про счастье и чудеса (а про что еще надо читать?) веселые молодые люди находят другие книги. Может быть, их новые сказки и истории нисколько не хуже тех, что читали мы. И может быть, я успею прочесть какие-то из их книг, если они поделятся со мной, как я сейчас делюсь с ними.

_______________________________

От редакции «Папмамбука»
О книге «Белая Гусыня» Пола Гэллико в какой-то момент все-таки вспомнили, и в 2015 году она даже «добралась» до России – в замечательном переводе Олега Дормана.
В 2019 году «Белую гусыню» переиздало издательство «Редакция Вилли Винки».

Белая гусыня »

Пол Гэллико

Статьи авторов-подростков об этой книге:
Ксения Барышева «Другие дороги жизни»
Богдан Иванов «Историческая неисторическая история» 

О книге Пола Гэллико «Дженни» можно прочитать в статье «Когда тебе трудно – мойся!»