О «Незнайке» Николая Носова писали не один раз.
И каждый раз кажется: все самое интересное уже подмечено и высказано.
Так нет же! Ирина Глущенко, историк и культуролог, умудрилась взглянуть на происходящее в городке коротышек совершенно по-новому.
«Тут нечему удивляться.
«Незнайка» бездонен», - сказала она.
И мы сразу же и с удовольствием с ней согласились.
Недавно, в очередной раз перечитывая «Незнайку», я обнаружила в нем незамеченный раньше мотив. Это два места, в которые настойчиво врывается советская история.
В первый раз, когда малыши летят на воздушном шаре, и он вдруг начинает падать, Знайка велит всем прыгать с парашютами. Незнайка от страха прячется под лавку, говоря «мне и тут хорошо». Знайка вытаскивает его за шиворот.
« – Не имеешь права! – кричал Незнайка. – Я буду жаловаться!»
Куда, кому будет жаловаться летящий на воздушном шаре сказочный человечек? Даже и на земле, там, в оставшемся внизу Цветочном городе, нет никаких инстанций, куда можно было бы обратиться.
Второй кусок совершенно другой. Малыши вместе со своим шаром упали в Зеленый город, «город малышек», «женский город». Малыши, прилетевшие на шаре, взбудоражили это чистенькое и немного грустное царство, где малышки играют на арфах и застилают улицы половичками.
Впрочем, они сами делают и всю «мужскую» работу: строят водопровод, собирают урожай, чинят автомобиль…
Малыши освоились в городе, подружились с малышками, рисовали их портреты, работали с ними на уборке фруктов. Но вот пришло время расставаться. Был устроен прощальный бал.
«После тревог
Спит городок,
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок».
(Здесь и ниже цит. стихотворение Е. Долматовского «Случайный вальс», положенное на музыку М. Фрадкиным)
«…Тут заиграла музыка, и все бросились танцевать. Торопыжка закружился с черноволосой Галочкой. Знайка танцевал со Снежинкой, Ворчун – с Ласточкой. И – кто бы мог подумать! – доктор Пилюлькин танцевал с Медуницей. Да, да! Медуница тоже пришла на бал. Вместо белого халата, в котором все привыкли видеть ее, она надела красивое платье с цветочками и совсем не была похожа на ту строгую Медуницу, которая так властно распоряжалась у себя в больнице».
«Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука».
«Она кружилась в танце, положив свою руку на плечо Пилюлькину, и, улыбаясь, говорила…»
«В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите хоть слово
Сам не знаю о чем».
« – Любите ли вы конфеты? – спрашивал Пончик.
– Очень, – отвечала Кубышка. – А вы?
– Я тоже. Но больше всего я люблю мороженое, – призналась Кубышка».
«Будем дружить
Петь и кружить.
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить».
«Незнайка танцевал с Синеглазкой. Впрочем, это только так говорится, что Незнайка танцевал. На самом деле, танцевала одна Синеглазка, а Незнайка прыгал как козел, наступал Синеглазке на ноги и все время толкал других…»
– А знаете, сказал Незнайка, – я ведь совсем не умею танцевать».
«Утро зовет
Снова в поход».
« – Что ж, погуляли – и хватит, – деловито ответил Знайка. – Надо когда-нибудь и домой возвращаться. Завтра в поход».
«Покидая ваш маленький город,
Я пройду мимо ваших ворот».
«Бал окончился. Синеглазка подошла к Незнайке.
– Вот мы и расстаемся с вами, – печально сказал она.
– Да… – тихо ответил Незнайка. – Нам уже пора домой.
– Вы совсем недолго побыли у нас.
– Мне очень хочется побыть еще, но и домой хочется, – опустив голову сказал Незнайка.
…Некоторое время они оба стояли молча. Незнайка хотел что-то сказать, но в горле у него стало почему-то тесно и слова не шли изнутри. Он смотрел вниз, ковырял каблуком землю и не решался взглянуть на Синеглазку. Он боялся, что она заметит у него на глазах слезы. Наконец они подняли головы. Глаза их встретились».
Коротышки ростом с огурец вдруг выпрямляются и вырастают до человеческих размеров. Земля, которую Незнайка ковыряет каблуком, где-то внизу.
« – Хотите, я сошью вам на дорогу сумку? – спросила она.
– Хочу».
«Трогательный штрих того времени: сотрудники краевого музея приняли решение – каждому сшить или связать для бойцов и командиров цветную сумку, в нее будут помещены вышитый носовой платок и сдобные изделия собственной выпечки» («Ставропольская правда», 13 февраля 1943 года).
«На другой день Знайка и его товарищи выступили в поход. Решено было путешествовать пешком… Впереди всех шел Знайка с компасом в руках, за ним доктор Пилюлькин, потом Винтик и Шпуник, а за ними остальные малыши-коротыши. Незнайка шел позади всех.
У каждого за спиной была сумка. Эти сумки им сшили малышки. В сумках лежали пироги на дорогу, а также семена разных фруктов, овощей и цветов, которых не было в Цветочном городе… Все малышки вышли провожать малышей. Многие плакали».
«Машины тронулись, она бежит сзади. Бежит и молчит. Потом мотор, что ли, заглох – остановились. И она остановилась. Прислонилась к водосточной трубе, смотрит. Опять поехали, она опять побежала. Потом отстала…» (А. Володин «Пять вечеров»)
« – Незнайка! Незнайка! – закричала вдруг Синеглазка.
Незнайка обернулся.
– Письмо, Незнайка! Письмо!
Незнайка закивал головой и принялся махать шляпой.
– Он услышал! – обрадовалась Синеглазка.
Скоро путешественники превратились в едва заметные точки, а потом и вовсе скрылись за поворотом дороги. Малышки разошлись по домам. Всем было невесело».
И всё. Больше такого не будет. Коротышки уменьшатся в размерах и продолжат свою наивную, сказочную жизнь. Откуда в этой детской книжке такая взрослая и мощная лирическая сцена? Как сюда, в этот мирный Зеленый город, разметая на своем пути игрушечные домики, ворвался ветер истории?
Сознательно или нет, Носов в детской книжке, описывая малышей и малышек, продемонстрировал тот алгоритм отношений между мужчинами и женщинами, который со времен войны воспроизводился в советской культуре. Эта социокультурная матрица распространяется даже на коротышек, размером с небольшой огурец.
Ирина Глущенко