«Так было или не было?», или Уроки сказки для реальной жизни
18 февраля 2015 6992

«Волшебная шубейка» – очень подходящее название для сказки. Или для сборника «народных сказок» (под похожими заголовками обычно печатались сказки народов СССР или народов социалистических стран). И обложка книги венгерского писателя Ференца Моры, выполненная Борисом Диодоровым, как будто подтверждает это: на ней изображен мальчик в «народном костюме», с руки на руку у него порхают птички – очевидно волшебные, ведь одна из них – в короне. И начинается история «традиционным» зачином: «Было так на самом деле или нет…»
Но «Волшебная шубейка» – не сказка, хотя иллюстрации и язык повествования и пытаются нас «обмануть».

«Волшебная шубейка» – своего рода автобиография Ференца Моры. Точнее, повесть, в основе которой лежат реальные события. Но как же эти события описаны!

Рассказ ведется от лица мальчика, живущего в обычном маленьком венгерском поселке. И читатель поначалу не может не думать, что если обычный мальчик в обычном месте постоянно находит какие-то странные вещи, если то и дело на его пути попадаются удивительные животные и встречаются необычные люди, то и с ним самим вот-вот должно произойти что-то из ряда вон выходящее. То есть оно постоянно с ним и происходит: бродячий торговец игрушками дарит ему свистульку, которая раскрывает характер того, кто на ней играет. На его глазах Синичий король вступает в страшный бой с черным вороном смерти. Живущий на заброшенной шахте странный старик – не иначе как колдун, способный сглазить, наслать проклятье, – открывает мальчику прекрасную тайну. Даже отец героя, скорняк, зарабатывающий на жизнь обработкой кож, шьет своему сынишке шубейку, в складках которой живет фея.Иллюстрация Бориса Диодорова к книге Ференца Моры «Волшебная шубейка»1 Иллюстрация Бориса Диодорова к книге Ференца Моры «Волшебная шубейка»2 Иллюстрация Бориса Диодорова к книге Ференца Моры «Волшебная шубейка»

Но во всем происходящем нет никакой магии и волшебства – в том смысле, в котором они существуют в сказках. На самом деле это история «маленького оборвыша», которого мать после смерти отца не может прокормить, и он вынужден жить «в людях». Это история множащихся потерь, с которыми сталкивается ребенок: сестренка, отец, школьный друг… Близкие люди вокруг него умирают по разным причинам. И он вынужден жить отдельно от матери. Это очень тяжелая жизнь, бедная, не очень сытая. И если написать о ней «правду»...

Именно правду и рассказывает автор «Волшебной шубейки». Но рассказывает так, что все происходящее оказывается не просто переносимым, оно оказывается наполненным высшим смыслом. Герой-мальчик поначалу мыслит исключительно образами сказки и объясняет происходящее с помощью сказки. И борется с тяготами реальной жизни тоже при помощи сказки.

И эта его способность – все обращать в сказку – оказывается способом привлечь к себе внимание судьбы, ее благорасположенность. Поэтому в жизни мальчика из потерь и переживаний рождаются обретения. По мере того как мальчик взрослеет, магия и волшебство как будто бы убывают: шубейка перестает быть пристанищем феи, колдун оказывается бывшим шахтером, повредившимся в уме после взрыва на старой шахте, швея-волшебница – просто добрая женщина, приютившая сироту.

Но эти «превращения» не являются разоблачениями. Они просто позволяют читателю вместе с героем перейти из одного измерения жизни в другое, из детского во взрослое. Сказочность здесь – синоним детскости. А во взрослой жизни подлинной ценностью становятся отношения с реальными людьми, умение этих людей понимать и ценить за их реальность, а не за их сказочные возможности. В последних словах книги – главная мудрость, которую приобрел герой во время своих приключений, на пути из сказки во взрослость: «Жить – это любить людей».

3 Иллюстрация Бориса Диодорова к книге Ференца Моры «Волшебная шубейка»4 Иллюстрация Бориса Диодорова к книге Ференца Моры «Волшебная шубейка»5 Иллюстрация Бориса Диодорова к книге Ференца Моры «Волшебная шубейка»

В этих словах Ференца Моры нет ни тени назидательности и нечестного морализма. Эти слова звучат из уст человека, который сам знает, что это значит – любить людей. Ты веришь автору, веришь, что он действительно так и чувствует, так и живет. Что для него это чистая правда.

Возможно, обращаться так к ребенку можно было только в те уже «незапамятные времена», в начале ХХ века, когда европейское человечество вдруг сформулировало для себя определение детства и только-только начало осмыслять, что это такое. И тогда детство и сказка оказывались синонимами. А история взросления оказывалась преодолением в самом себе сказки – прекрасной, волшебной, но не способной вместить в себя всю жизнь. Именно такая история получилась у Ференца Моры.

Марина Аромштам

Понравилось! 27
Дискуссия
Дискуссия еще не начата. Вы можете стать первым.